— Я никогда не исполняю песни Небослова со сцены – слава Богу, он это может делать сам, делает это прекрасно, и всегда в его исполнении есть нечто большее, чем просто спеть песню. Те, кто ходят на концерты и квартирники, это знают.

Первая песня, которую я подбирала для себя — «Забей». Ну, всегда когда что-то очень нравится, хочется воспроизводить это без конца. Потом «Блюз поломанного человека», «Небо вокруг». Но некоторые песни я бы никогда сама не подобрала — там такие затейливые гармонии, что мама не горюй. А потом я перестала подбирать что-либо – времени не стало хватать. Жаль, кстати.

А еще показала ученикам по укулеле песню «Удивить» — она им понравилась, сразу, причем, нескольким, захотели учиться ее играть. Учитель, само собой, кайфует и продолжает удивляться абсолютной прекрасности этой песни.

Но при этом, что интересно – лучше Небослова не споешь, но в сказках поют люди, играющие персонажей, и тоже выходит офигенно. Хотя когда Илья сам начинает изображать каждого персонажа (объясняя артистам, как надо играть), надо бы хватать камеру и его снимать — настолько сразу много обнаруживается у него лиц, голосов, повадок и субличностей :)) Просто понятно вдруг, что в человеке живет целый, условно говоря, зоопарк :))

Но последние годы большей частью я эти песни слушаю внутренним слухом. Смотрю эти картинки, удивляюсь этим поворотам ощущений и образов. Любуюсь, а иногда просто плачу.

— Хочу спросить об Илье не как о музыканте, а как о человеке. Какую черту его характера ты считаешь наиболее важной и ценной? Что делает его таким, какой он есть?

— Одна моя близкая подруга сказала: «Илья человек сложный, но хороший». Так оно и есть.
Он очень восприимчивый. Он любит и чувствует какие-то добрые, тонкие и настоящие вещи.
Мне кажется, он очень хороший сын, друг, папа.
Но если говорить о какой-то главной черте, то она все-таки связана с тем, кто он есть (человек-изобретатель, назовем это так). Там, где он не соприкасается с семьей, он полностью уходит в свое дело. Он очень ясно и сильно осознает, что должен реализовывать то, что ему дано. Поэтому обозначу эту черту Небослова как человека-изобретателя — неуёмность. Никогда не видела, чтоб это качество проявлялось с такой силой. Просто панический страх, нежелание угнездиться, занять какую-то нишу и к ней привыкнуть. Человек с ореховым прутиком (с его помощью, говорят, находят подземные ключи). Все время ищет, что в этом времени, в этом дне может быть живого. Не согласен на инерцию ни под каким видом. Вот можно с возрастом «найти себя» и успокоиться, и сложившийся образ так и воспроизводить в знакомых привычных рамках. Тут – что вы, просто паническое нежелание закостенеть.

Еще – отношение к людям. Ну, с некоторой усмешкой в наших кругах считается, что руководитель группы – это своего рода Карабас-Барабас: он же эксплуатирует свой кукольный театрик, зачастую размахивая плёткой. Ну, а тут вариант Карабаса-Барабаса, у которого куклы оживают, который их любит. Илья тонко чувствует каждого человека, кто с ним играет (на инструментах или в театре). Он каждого видит и любит. Может быть, потому и люди хотят с ним работать – им интересно, он раскрывает то, что могло бы в человеке так и остаться невостребованным, незамеченным. Раскрывает зачастую какие-то феерические таланты у людей, которые официально не считаются актерами или, там, профессиональными музыкантами. Это совсем не по схеме «король со свитой», это какое-то сборище королей :) И он сам радуется этому раскрытию людей, любуется ими.

И еще — честность, которая пролезает каким-то образом во все его высказывания и действия, даже, может быть, против желания. Не такая правильная и кондовая честность, когда ты выступаешь за все хорошее против всего плохого, заявил это – и молодец, все тебя уважают. Эта честность иногда даже циничная, когда называются вещи, которые обычно умалчиваются, дабы не портить свой образ в глазах окружающих. Но это, опять же, то самое настоящее, ради чего, я думаю, мы все и слушаем «Небослов».

— Если бы можно было войти в мир любой из песен Небослова и немного там пожить, погулять, поучаствовать в происходящих событиях, в какой из песен ты хотела бы побывать?

— Мне кажется, вообще любимая музыка – это и есть тот мир, в который хочешь попасть. Так и сидел бы или гулял бы в этом зачарованном месте. Но каждая песня – это все же особое состояние. И вот разнообразие этих состояний у Небослова совершенно зашкаливающее. Это уж явно не тот случай, когда творчество автора – это «одна большая песня», растянутая сквозь череду отдельных произведений. Небослов выражает настолько разные ощущения, что просто диву даешься. Сигаешь из кинофильма в кинофильм. Может быть, именно поэтому и всегда торчком стоит интерес к тому, что Небослов делает, он просто не может надоесть – ты в этом калейдоскопе обязательно найдешь что-то близкое и поразительное. Ты никогда не знаешь, какую шарманку он сейчас заведет.

В какую песню хотелось бы попасть?
Первое, что сразу пришло в голову – это песни из сказок. Хотя я не такой знаток сказок, но когда залетают из них песни в мое ухо, всегда поражаюсь безмерно. Они невероятно необычные, а часто прямо мистические. «Куда мы плывем», «Хатифнатты», «Трали-вали», «Следы около воды», «Август»... Вода, трава, лето, звезды, бессонные ночи, созерцание, нахождение в пути... Вот когда ты на опен-эйры едешь или путешествуешь – вот оно, то что в дороге всегда у тебя появляется.

Хочу в песню «Цветы и песни». Сразу утянул в себя этот автобус и некоторая жуть сна. И все слегка искажается и плывет, совершенно кайфово-медитативное состояние, просто оторваться невозможно.

«Космический окунь» — он удивительно переносит в окрестности Путивля, сильнейшее ощущение. Песня какая-то сельская и глючно-космическая одновременно. Из простых добрых, каких-то бытовых мест вдруг моментально переносишься в космос, как будто картинка крутанулась и уже в другом ракурсе, вверх ногами, потому что камера вдруг взлетела вверх – «и я лечу в том корабле, я смотрю на него с земли»...

Или вот песня «Пожар» — как будто я опять вижу сон с какими-то видениями («лес проржавел, а там...» - просто офигеваю от этой строчки), он такой томительный, до отчаянья, до зашкала.

Хочу в «Тысячу фунтов», где все какие-то взмыленные, странные и с вытаращенными глазами что-то такое тебе рьяно втирают – это такой гротеск и дуралейство! Это тоже песня, которая меня с первого раза просто шибанула тем, насколько же она реально «алисовстранечудесовская», это ж надо так точно попасть!

Еще «Безоружный рыцарь Время». Хочется скакать рядом с этим рыцарем, как будто бесшумно несущимся в пространстве, но при этом обвешанным какими-то погромыхивающими пустыми консервными банками (что неотвратимо я слышу в самой первой аранжировке). Квинтэссенция волшебности, Оле-Лукойе какой-то во всем этом присутствует.

«Сом», «Корабель», «Водомерка», «Белые меченосцы», «Тушканчик». Наверное, мне чаще всего хочется в песни, которые прямо представляют собой какую-то ткань сна. Тонкие, сильные ощущения – когда просыпаешься, ты помнишь только их упоительность, от них не хочется отрываться, как из сна обычно не хочется выходить. Там осталось что-то такое сильно ощущаемое и важное, что продолжает тянуть к себе, и это хочется досмотреть, еще побыть в этом.

А еще мне хотелось бы просто стать Снусмумриком и спеть про Короля Рубинов. Уж больно какая-то героическая и благородная это песня. И тоже про притяжение :)

Или застываю всегда в мистических совершенно «Игрушках», где эти созвездия на полочках потом все оказываются просто родственниками между собой и родными нам. Весь мир – родственники... Всегда плачу, когда эту песню слышу.

Слишком много таких песен, невозможно все назвать. В каких-то ты гуляешь по городу, какие-то родились прямо в траве, на дороге, а какие-то – просто невероятные глюки и видения.

Или вот песня «Продолжаю идти» — там вся человеческая жизнь со всеми ее взлетами и падениями, как она есть. Как будто мне всю эту махину на ладони показали («вся жизнь в одно мгновение прошла перед глазами»). Песня просто великая, вот другого слова не подберу.

Еще скажу, что очень хочу в «Снарка» и в «Оперы», которые Илья сочинял для каких-то компьютерных игр. Это уже инструментальные дела. Там красивейшая и странная музыка.

Кстати, одним из самых первых сильнейших впечатлений от группы «Небослов» был как раз инструментал — вот не помню, как он называется, они его играли еще в старой «АртЭрии» в 2008 году. Вот как только я услышала этот инструментал и увидела, как они его играют (группа из человек восьми-десяти) – с этого момента я поняла, что «Небослов» – офигенные музыканты, потрясающая группа, а я ея фанат.

— Давай представим себе такую ситуацию. Предположим, что прилагательное «небословский» было решено внести в словари и использовать в ежедневной обыденной речи. Какое определение ты бы ему дала? «Небословский» — это какой? И какие могут быть примеры употребления этого слова?

— Ну вот Небослов как-то сказал про Илью Козлова, который тогда играл в группе, что, может быть, он не какой-то сверхвиртуоз игры на кларнете, «но зато совершенно свой человек, небословский». И в этом слове чувствовалось – изобретательный, восприимчивый, легкий. Ну, и еще, наверное, способный на всякие забредательности и авантюры, позитивный в этом смысле подписчик.

Мои ранние впечатления от группы «Небослов» и самого Ильи – что они все такие радостные и добрые затейники, какие-то персонажи из мультика. И что-то смешное там таится тоже.

«Небослов» как само явление гораздо шире этого ощущения, и, тем более, музыка Ильи – она уж совсем разнонаправленная, она бывает и мрачная, и обоюдоострая, саблезубая, но все равно «небословский» для меня небесного цвета, легкий, насмешливый и искрометный.

— Если поискать какие-то схожие с «Небословом» явления в музыке, в литературе, в других видах искусства или даже в других областях жизни, что бы ты назвала?

— Ну, вот иногда смотришь на группу «Аукцыон» и думаешь: «Небословство какое-то».

Еще, конечно, французский шансон как явление – в этой музыке происходит ровно то, о чем говорила в своем интервью Наташа Родионова (ссылка – тыц: https://vk.cc/8TPr3R). То есть совершенно произвольная смена состояний, в зависимости от того, какая шлея попадет под хвост играющим. А из-под слушателя тем самым периодически выбивается стул, и он оказывается на полу. При этом французский шансон – всегда музыка одновременно и красивая и лиричная, и дикая и разнузданная, и еще вдобавок смешная. Ну, вот небословская музыка – ее абсолютный родственник в этом смысле.
В общем, ты будешь рыдать, хохотать, мечтать, задумываться, горевать и снова радостно смеяться от этой музыки, ты пройдешь огонь, воду и медные трубы.
А больше не буду ни с чем сравнивать. Вроде, столько параллелей, иногда напоминает то одно, то другое. А все равно оно ни на что не похоже и ни в какие ворота не лезет.