— Мы познакомились в конце 90х на песенных посиделках в теплой компании. Илья выделялся раскрепощенностью, свободно пел свои песни. Вообще он выглядел человеком, который уже знает многое в жизни, но при этом его отличала человеческая теплота, даже наивность и увлеченность музыкой. К творчеству Илюша относился серьезно, он верил в свои песни и проекты и ожидал этой веры от своих друзей. Я помню несколько случаев, когда он яростно и, надо сказать, успешно оборонялся от непонимания, критики и насмешек разных людей. Я тоже порой вовлекал его в жаркие споры, требуя объяснить мне, о чём он поёт.

Песни Ильи мелодически были приятны и легко запоминались. Вместе с тем, то, что он пел, часто вызывало у меня недоумение, неприятие, даже на физиологическом уровне.

Познакомившись, мы начали играть рок-н-роллы в группе Legend с Акимом Ведениным, а потом с Катей Фоминой и Андреем Герке (блистательным рассказчиком из Муми-сказок) собрали "Степлер". В этом квартете все писали и исполняли свои песни. Помню, однажды Илья на репетиции завел нам собственные пародии, скорее даже музыкальные шаржи, на наши песни. Это было уморительно.

Мы периодически записывались вместе, он помогал мне записать мои песни, а я всегда был рад сыграть на его альбоме.

Илья с самого начала мыслил более свободно, шире, чем я. У него не было музыкальных и жанровых клише, хотя разные влияния в его песнях чувствовались. У меня сформировался комплекс, что я не могу никак украсить его песню своим инструментом — я просто не знал, что сыграть.

Наше общение с Ильёй можно образно представить как встречу двух бегунов на пробежке. Мы бежим по параллельным дорожкам стадиона в противоположные стороны. Мы наблюдаем друг за другом, а встречаясь, радуемся. Может быть, есть точка, при взгляде с которой мы бежим вовсе и не в разных направлениях.

У Ильи должны были остаться записи наших ночных посиделок. Он записывал всё: удачные и неудачные дубли, разговоры, чаепитие. Нам всегда вместе смешно, у Ильи прекрасное филологическое чутьё, мне по душе его любовь к каламбурам. Никогда не забуду наши разговоры ночами напролёт — о звукозаписи, о The Beatles и Pink Floyd, об Аквариуме и Роме ВПР, о жизни вообще.

— В каких годах ты играл в группе «Небослов»? И каким на тот момент было Небословское творчество?

— В 2003-м году или раньше мы начали репетировать и записывать "Летний альбом". Я играл на клавишах, но отсутствие образования и практики сказывалось — я мог сыграть только несколько "штучек" в песне. Партии были к месту и не к месту сотканы из блюзовой пентатоники. В это время в группу, к счастью, пришла Стася. У нее было образование, она могла сыграть технически сложные пассажи. Она интересно мыслила, поэтому нам легко было разделить свои тембры и партии.

В "Небослове" царила музыкальная демократия: каждый играл то, что считал нужным для данной песни. Илья создавал удивительную атмосферу открытости и востребованности, нам хотелось сделать его песни как можно лучше. Он был готов искать варианты исполнения, выслушивал идеи, но всегда мог сказать: "это не подходит, нужно другое". У него было чёткое понимание настроения песни, он терпеливо объяснял, что хочет услышать.

После 2004 года я иногда появлялся на записях "Небослова", играл на "Интерактивности". Как говорят англичане, I was in and out. Ещё Илья собрал команду "Доброе У" с Андреем Герке, Лёшей Жуковым, мы записали некоторые песни Ильи в интересном исполнении. Было весело! Илья — очень заметный бас-гитарист.

— Ты исполняешь роль Муми-папы в «Мемуарах». Как ты относишься к Небословским сказкам? Нужны ли сказки о муми-троллях современным детям? Нужны ли они именно в таком формате? И интересно ли тебе, взрослому человеку, участвовать в записи сказки?

— Илья — большой молодец и умница. Взявшись за эти сказки, он продемонстрировал отличный вкус, он написал сценарий и прекрасные песни. Характеры героев получились более яркими, выпуклыми, мне недоставало этого в книге Туве Яннсон. Сказка оставляет особое послевкусие, уютное и сладкое, но в то же время прохладное. На мой взгляд, эта книга больше подходит для детей от 10 лет, а может быть и старше. Её философско-нордическое настроение, смутные тревоги и пространные диалоги созвучны тем, кто прощается с детством. Впрочем, немало людей мне говорили, что маленькие дети обожают ее.

Было интересно участвовать в небословской постановке, с Ильёй мы написали музыку к "Сливопаду". Но я недоволен тем, как вышел у меня Муми-папа на самом первом диске. Бледный и недостоверный. Я не очень попал в его темперамент. К моменту записи следующих книг у меня уже были дети, поэтому мой Муми-папа стал похож на толстенького позитивного флегматика :)

— С тех пор, как ты перестал играть в группе, ты слушаешь Небослова? Когда и где его лучше всего слушать?

— Слушаю теперь гораздо реже, честно скажу. Но Илья всегда был плодовитым автором и только настоящие фанаты "Небослова" могли услышать и увидеть всё, что он записывает и снимает. Скажу, что "Любимая слева" мне больше по душе, чем "Теперь я видел всё". Думаю, в начале нашего знакомства его песни были более провокационными, "зубастыми", чем сейчас. А сам Илья был "человеком без кожи", очень ранимым. Сегодня — наоборот: в песнях он позволяет себе быть максимально открытым, но в жизни он более закрыт, дистанцирован от людей. Может быть, я ошибаюсь. Я видел, через какие тернии пробирался Илья на пути к известности группы. Он совмещал сочинительство, организацию и рекламу, а ещё работал на немузыкальных и далеко не творческих работах, чтобы жить и кормить семью. Он использовал в записях всё, что можно было попросить на время. Он побеждал зависающие компьютеры и глюки звуковых карт начала 2000х. Представляете, как я радуюсь сегодняшней популярности "Небослова"? Эту группу можно слушать в любом месте и в любое время. Каждый найдет себе песню и альбом по душе.

— Если бы можно было одарить Илью чем угодно, любой нематериальной или материальной субстанцией, любой чертой характера или любым событием, что бы ты вручил ему? И почему?

— Я бы вручил ему наш совместный альбом, но он ещё не записан. Несколько лет назад я предложил Илье сделать экспериментальный альбом. Включается запись, и мы по очереди произносим текст, который заранее не готовим. Это какие-то воспоминания или фантазии, импровизация. Когда один рассказал свой кусок, второй моментально начинает говорить свой. Фрагмент может быть не связан с предыдущим тематически, но переход должен быть логичным. А потом сымпровизировать музыку на разных инструментах. Не знаю, понятно ли я объяснил вам идею пластинки, но рассказывать про музыку порой сложнее, чем играть её)) Если говорить о нематериальном, то я подарил бы Илье объятия. Объятия нескольких людей, в которых он почувствовал бы умиротворённость и благодарность за его творчество и обаяние.